Наполеон на императорском троне

Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Перейти к навигации Перейти к поиску
Жан-Огюст-Доминик Энгр[1]
Наполеон на императорском троне. 1806
фр. Napoléon Ier sur le trône impérial
фр. Sa Majesté l'Empereur sur son trône
Музей армии, Париж
(инв. 4)
Логотип Викисклада Медиафайлы на Викискладе

«Наполеон на императорском троне» (фр. Napoléon Ier sur le trône impérial) — портрет Наполеона I 1806 года в его коронационном костюме, написанный французским художником Жаном Огюстом Домиником Энгром.

Гравюра Робера Лефевра «Портрет Наполеона в коронационном костюме» из трактата «Французский павлин»

На картине изображён император Наполеон I в костюме, который он надел для коронации, сидящий на троне с круглой спинкой и подлокотниками, украшенными шарами из слоновой кости. В правой руке он держит скипетр Карла Великого, а в левой — руку правосудия[фр.]. На его голове золотой лавровый венок, похожий на тот, который носил Цезарь. На нём также накидка из горностая под большой цепью Ордена Почётного легиона, атласная туника с золотой вышивкой и пурпурный бархатный плащ с подкладкой из горностая, украшенный золотыми пчелами. Коронационный меч находится в ножнах и повязан шёлковым шарфом. На Наполеоне белые туфли, расшитые золотом и опирающиеся на подушку. На ковре под троном изображен императорский орел. Внизу слева находится надпись INGRES P xit, а внизу справа — ANNO 1806.

История создания

[править | править код]

Картина была выставлена как произведение № 272 в Парижском салоне 1806 года под названием «Его Императорское Величество на троне» (фр. Sa Majesté l'Empereur sur son trône); она была зарегистрирована как принадлежащая законодательному корпусу. В том же салоне Робер Лефевр выставил свою работу «Наполеон в коронационном костюме». В 1815 году картина Энгра была передана в Лувр, где она сначала получила инвентарный номер MR 2069, а сейчас имеет номер INV. 5420. В 1832 году граф де Форбен выставил её в Доме инвалидов, сначала в часовне, а с 1860 года в библиотеке. Сейчас она экспонируется в Музее армии.

В правом верхнем углу картины (что гораздо более заметно на подготовительном рисунке), обрезанный по середине, виден щит с гербами государств папской области: Эсте, Ломбардии, Венеции и Савойи, которые увенчаны итальянской короной. Исходя из этого, Себастьян Аллар выдвинул гипотезу о том, что итальянское правительство заказало картину, изображающую Наполеона как короля Италии, а не как императора, но из-за её новаторского стиля заказчики отказались от неё, и именно поэтому она была приобретена законодательным корпусом[2].

Источники и влияние

[править | править код]
Губерт и Ян ван Эйк, Бог-Отец — панель из Гентского алтаря

Изображение в фас является отсылкой к колоссальной статуе Зевса в Олимпии Фидия, чья поза послужила образцом не только для многих изображений правителей, но и для христианской иконографии. Сам Энгр также использовал её для своей картины «Юпитер и Фетида». В музее Энгра в Монтобане есть чаша, расписанная по мотивам византийского панно, на которой изображён сидящий император; возможно, она и стала источником вдохновения для Энгра[3].

Роберт Розенблюм считает, что моделью для Энгра послужила фигура Бога-Отца на Гентском алтаре Яна ван Эйка, который экспонировался в Лувре в то время, когда Энгр писал свой портрет[4]. Современник Энгра критик Пьер-Жан-Батист Шоссар сравнивал стиль Энгра на этом портрете с стилем Ван Эйка (известного тогда как Ян де Брюгге):

Его Величество Император на троне

9 ф. 3 д. (2,8 м) на 13 ф. 2 д. (4,0 м)

Автор не даёт пояснения к своей картине.

Сначала рассмотрим портрет императора. Каким образом, несмотря на свой талант, на безупречность линий, на внимательность к деталям, месье Энгру удалось написать плохую картину?

Ответ в том, что он хотел сделать нечто выдающееся, нечто необычное. Без сомнения, не всегда нужно идти след в след по уже проторённому пути, но не стоит и карабкаться на слишком крутые склоны: Есть такие острые умы, которым, подобно горным козлам, приятно питаться лишь на каменистых горах. Правильнее, однако, выбрать проверенный и лёгкий путь, и именно по этому пути, используя свой опыт, идут великие мастера. Покидая его, можно легко потеряться. Так, благодаря своей возвышенной страсти к необычному в архитектуре, Борромини и Оппенор полностью извращают всё искусство рисования. Однако изобретатели этого порочного вкуса по крайней мере имели перед глазами шедевры античности и Италии.

Теперь посмотрите, как при помощи готики (что не делает его поступок менее отвратительным) месье Энгр возвращает искусство на четыре века назад, унося нас в младенчество, реанимируя манеру Яна де Брюгге. Но в этом зародыше искусства, по крайней мере, были наивность и правда. Художники того времени не придерживались какой-то системы в своём творчестве; они просто не могли сделать ничего лучше…

Я слышал, что говорилось в Салоне, и наблюдал полное единодушие, как среди знатоков искусства, так и среди профанов. Первый взгляд на картину отталкивает; зрители переговариваются, насмехаются над нелепостью её построения и расположением отдельных элементов; но затем, по мере приближения к картине, начинают восхищаться великолепным исполнением и строгой правдой изображения тканей; но потом снова возникает недовольство и сожаление о том, что художник углубляется в исследование самых причудливых эффектов. Зачем вообще писать портрет Императора в фас: это труднее всего сделать правильно… Трон тяжелый и массивный, рука, держащая скипетр, выполнена неудовлетворительно. Говорят, что художник взял эту позу, как и многое другое, из готических медальонов. Что касается головы императора, она слишком тяжела, мало похожа на оригинал, неестественно бледна; несмотря на тонкость кисти, филигранность отделки, тающие оттенки, она сухая, не впечатляет и не оживает на холсте[5].

Однако сам Энгр заявлял:

Я очень высокого мнения о Яне де Брюгге, я хотел бы походить на него во многих отношениях; но все же он не мой художник, и мне кажется, что [критики] упоминали его наобум[6].

На левой границе ковра, среди медальонов со знаками зодиака, находится медальон с изображением «Мадонны в кресле» Рафаэля — художника, котором больше всего восхищался Энгр. Изображая эту картину на фоне во многих своих работах (таких как «Генрих IV, играющий со своими детьми», «Рафаэль и Форнарина», и на столе на «Портрете месье Ривера»), Энгр отдаёт дань уважения Рафаэлю.

Выставленная на Салоне картина произвела на публику тревожное впечатление не только из-за стилистических особенностей творчества Энгра, но и из-за его изображения каролингских образов на одежде Наполеона[7]. Давид (который в следующем году закончил свою собственную «Коронацию Наполеона») отозвался о работе Энгра весьма резко[8]; критики были также одинаково враждебны, находя недостатки в странном цветовом диссонансе, недостатке объёма и холодной точности контура. Как указано выше, Шоссар[9] осудил стиль Энгра как готический (в это время стиль «трубадур» только начинал входить в моду). Как пишет историк искусства Марджори Кон: «В то время история искусства как научная дисциплина только зарождалась. Художники и критики старались превзойти друг друга в своих попытках идентифицировать, интерпретировать и использовать то, что они только начинали воспринимать как историческое развитие жанров»[10]. Лувр, недавно наполненный добычей, захваченной Наполеоном в его кампаниях в Бельгии, Нидерландах и Италии, предоставил французским художникам начала XIX века беспрецедентную возможность изучать, сравнивать и копировать шедевры как античности, так и всей европейской истории[11]. С самого начала своей карьеры Энгр открыто заимствовал из более раннего искусства, используя наиболее подходящие для его работ исторические стили, что побуждало критиков обвинять его в разграблении прошлого.

Примечания

[править | править код]
  1. https://collections.louvre.fr/ark:/53355/cl010055671
  2. Sébastien Allard, примечание 8 в каталоге выставки Portraits Publics, Portraits Privés, Paris, Galeries Nationales du Grand Palais, 2006—2007.
  3. Ternois, 1980, p. 18.
  4. Rosenblum, 1986, p. 68.
  5. Chaussard, 1806, p. 177—180.
  6. Ternois, 1980, p. 17.
  7. Tinterow, Conisbee et al., 1999, p. 68.
  8. Arikha, 1986, p. 103.
  9. Chaussard, 1806.
  10. Condon et al., 1983, p. 13.
  11. Tinterow, Conisbee et al., 1999, p. 27.

Литература

[править | править код]
  • Ternois, D. Ingres. — Paris : Fernand Nathan, 1980.
  • Rosenblum, Robert. Ingres. — Cercle d'Art, 1986. — ISBN 2-7022-0192-X.
  • Chaussard, Pierre-Jean-Baptiste. Le Pausanias Français, État des arts du dessin en France à l'ouverture du XIX° siècle, Salon de 1806. — 1806.
  • Tinterow, Gary; Conisbee, Philip, et al. Portraits by Ingres: Image of an Epoch. — New York : Harry N. Abrams, Inc, 1999. — ISBN 0-300-08653-9.
  • Arikha, Avigdor. J.A.D. Ingres: Fifty Life Drawings from the Musée Ingres at Montauban. — Houston : The Museum of Fine Arts, 1986. — ISBN 0-89090-036-1.
  • Condon, Patricia, et al. In Pursuit of Perfection: The Art of J.-A.-D. Ingres. — Louisville : The J. B. Speed Art Museum, 1983. — ISBN 0-9612276-0-5.
  • Amiot-Saulnier, Emmanuelle. Napoléon Ier sur le trône impérial par Jean-Auguste-Dominique Ingres. — 2008.

Для дальнейшего чтения

[править | править код]